рассказ, для среднего школьного возраста
Подающего большие надежды юного спортсмена Гену Ларионова ребята сообща «зазнают», чтобы привить ему иммунитет от звездной болезни на будущее. Обоснованы ли опасения друзей и к чему может привести подобная терапия? Как отразится операция по спасению на «пациенте» и на самих «врачах»? «Олимпийские тигры» - книга о дружеском участии, о бескорыстной любви, о спорте и о той моральной ответственности, которая лежит на одаренной личности.
Рассказ «Прыжок в известность», впервые изданный в 1980 году, был написан по мотивам вышедшей ранее повести «Олимпийские тигры».
Возможно приобретение книги из частного архива наследников Валерия Медведева.
Посмотреть отзывы о книге Купить книгуКак настоящий спортсмен, Гена Ларионов просыпался раньше всех. Из полуоткрытой двери другой комнаты ему слышалось вежливое похрапывание отца. Его портфель смотрел на Гену деловито ярким замком, похожим на круглый глаз.
Тихо делая лёгкую разминку, Гена приблизился к дверям столовой и замер. Всё стекло балконной двери было заклеено большущими буквами и даже целыми строчками, как будто вместо газеты типография выпустила сегодня эту самую дверь. Буквы кричали в комнату: «Ура чемпиону двора и школы!», «Слава покорителю воздуха!», «Живая ракета «Земля — Воздух»!», «Будущий чемпион мира!» — и разные другие слова.
С одной стороны, Гене сразу стало очень приятно. С другой стороны, он пришёл в ужас, представив себе, как просыпается папа и всё это видит. И мама тоже — она только позавчера сделала генеральную уборку в доме.
Гена бросился на кухню, налил кастрюлю горячей воды, схватил нож и тряпку… Окна засияли невозможной чистотой.
«Скорее всего, это сделал Гусь… — подумал Гена. — Из пакости, после того как ребята устроили этот «крик восторга» под балконом и десять минут вопили «Ларионов, Ларионов!» только потому, что в этот день я взял на один сантиметр выше».
Гусь тоже стоял на своём балконе, который вообще-то тот же самый, что у Ларионовых, только лестничкой перегорожен. Он стоял, ничего не говорил, но очень уж пристально посмотрел и очень как-то плюнул… через перила.
Зазвенел будильник.
Потирая ладонями щёки, папа вышел из спальни.
— Физкультпривет? — спросил он.
— Конечно, физкульт! — бодро ответил Гена, глядя в сутуловатую, очень добрую спину отца.
Гена снова пошёл на балкон. Если Юрка Гусь ещё там, он ему скажет… два слова.
Все балконы цвели майками, купальниками, плавками. Лена Гуляева крутила хулахуп. Она была в красном и чёрном. Она крутила красный обруч. Он вертелся как бешеный то у колен, то почти под мышками. Лена почему-то перестала последнее время заплетать косички, и теперь волосы её летели, летели… Она смотрела на Гену. Странно, но это было именно так. Хотя в это время на неё смотрел Антон Филимонов. Он приседал и вставал, очень охотно вставал и очень неохотно приседал, потому что тогда, наверное, Лену было не видно. Но Лена смотрела всё-таки на него, на Гену… Гена не выдержал и сделал стойку на перилах.
— Ах, — сказала Лена, и красный обруч упал к её красным тапочкам.
В ту же минуту сделал стойку и Филимонов. Гусь посмотрел на них обоих, стоящих вниз головой, и сказал:
— Ну и ну… мир перевернулся. Тоже мне… подумаешь… — и начал засучивать рукава.
Гена и Антон встали на ноги. Все, кто это видел, замерли. Гусь засучивал рукава решительно, пока они совсем не кончились.
— Ну и что? — спросили сразу Гена и Филимонов.
— Ничего… — проговорил Гусь. — Жарко…